ВОПРОС: Давайте вернёмся немного назад. Поговорим о культурности и некультурности.

ОТВЕТ: Хорошо, вернёмся. Оценивая русскую историю и русскую жизнь в христианской системе координат, я пришёл к тому же выводу, что и маркиз де Кюстин: что у этого народа отсутствует моральный элемент. Победу Октября я объяснил полной аморальностью, безнравственностью нации, которая со страстью бросилась «грабить награбленное» и делает это по сей день. Русская мысль (а за ней и практика) должна осознать тот факт, что подавляющее большинство русского народа принадлежит к иной, неевропейской (что многие признают), нехристианской (что признают единицы из числа националистов, считающих христианство ЕВРЕЙСКОЙ ДИВЕРСИЕЙ против здорового языческого, в том числе славянского, мира) культуре. Беда русской националистической мысли в том, что она незрела и не слегка инфантильна. Будучи продуктом травматизированного сознания, она совершенно не в состоянии отвлечься от детских обид и трезво взглянуть на окружающую её действительность. Она не имеет ни своих идеологов, ни своих теоретиков, хотя нельзя сказать, что на эти места мало претендентов. К сожалению, теоретики этого лагеря, будь то Солженицин или Куняев, Любомудров или Раш, не в состоянии выбраться из ситуации губительной двойственности, отказавшись либо от христианства в пользу отдельности русского исторического пути, либо от «русскости» в пользу христианства.

ВОПРОС: Таким образом, если резюмировать, Ваше мнение о русской культуре как о нехристианской, не является негативной оценкой?

ОТВЕТ: Именно так. Исповедуя нехристианскую религию, русский народ создал нехристианскую культуру, которой свойственна своя цивилизация, свои политические традиции и которой несвойственны политические традиции христианской культуры, приведшие Запад к демократии, победы которой Россия, по моему убеждению, не допустит и на этот раз. Трагическая особенность этой культуры (очень ей вредящая) заключается, на мой взгляд, в том, что она в силу своей специфической консервативности, в частности, отчётливого антиинтеллектуализма не в состоянии создать настоящей философии и идеологии, адекватных её сознанию. Следует сказать, что русские «европейцы» несут свою – и солидную – долю ответственности за запутанность культурной ситуации. Несмотря на значительно больший, по сравнению с националистами, интеллектуальный капитал, они разбирались в указанной ситуации не многим лучше последних. Призывы к консолидации на демократической основе (а политическая культура христианства основана на компромиссе) вызывают в лучшем случае раздражение у гордых, Бог весть чем, «внуков славян» Их культура компромисс отвергает. Нередкие заявления политиков – демократов о низкой политической культуре великого (в культурном, конечно, смысле – не количеством же!) народа есть несомненный нонсенс, ибо степень политической культуры нации обязательно соответствует степени её духовной культуры. Это ясно всем, кроме русских «европейцев». «Он очень культурный, только когда спорит – дерётся…» Убедительно? А многих убеждает…

ВОПРОС: Не могу с Вами согласиться. Я постоянно читаю и вижу: и Астафьев и Распутин и многие другие, как Вы говорите, язычники постоянно говорят о Боге, о христианстве, цитируют Библию… Такое впечатление, что всё это верующие люди. Вы думаете, что это не так? И ещё: Вы считаете себя компетентным судить, христианин тот или иной человек или нет?

ОТВЕТ: Жалко, что Вы не упомянули и Сергея Михалкова. Как-то раз на вопрос, как он относится к религии, Сергей Михалков совершенно спокойно ответил, что всю свою жизнь был верующим православным человеком. С его точки зрения – и я вынужден в этом с ним согласиться – возможно быть «гимнюком» (а я знаю ещё много фактов из его биографии) и одновременно православным. Православным – да, но вот христианином, несомненно, нет. А насчёт компетентности - в каких-то вопросах мы все компетентны. Вот, скажем, захожу я в мечеть и вижу там молящихся людей – я позволяю себе сделать вывод, что это не христиане. Или, например, открываю двери в зал, а там партсобрание. И зная, что в КПСС силком не затягивают, за выход из неё не казнят, а христианство с коммунистическими идеями несовместимо, я вправе сделать такой «огульный» вывод: здесь собрались не христиане. Очень интересно, что сегодня русские писатели-националисты, являясь членами компартии, спокойно, не стесняясь и не видя в своём поведении ничего странного, пишут о Боге, о Христе, как верующие… Это ведь очень интересно, почему они, будучи членами антихристианской партии, считают себя христианами. Это же нонсенс! Но не для русского националиста. Они себя считают христианами… просто в силу национальной принадлежности! Когда-то Достоевский сказал фразу, вся неистинность которой стала особенно заметна именно сейчас: каждый русский – православный. И чем яснее её ложность, тем больнее количество людей её повторяет. Можно быть русским и не быть православным. Вера достояние личное, а не национальное. На инородцев – христиан русский человек, даже не верующий, смотрит как на людей, старающихся стать РУССКИМИ, и смотрит, понятно, свысока, то ободряя, то одёргивая. Христианство – по нему – это его национальная монополия. Масса случаев просто анекдотических. Я давно слышал про переписку Эйдельмана с Астафьевым, и только недавно её по случаю прочитал. И был почти потрясён, хотя всё это были вещи привычные. Надо сказать, что к Астафьеву я относился лучше, чем к его «братьям по разуму» Я считал его писателем невеликим, но он казался мне человеком прямым, честным, да и имидж фронтовика всё ещё многое говорит моей душе… А поразило и это неприкрытое хамство, и эта гнойная злоба, и – чего не ожидал – спекуляция на войне (образ фронтовика сразу померк), и главное, это несусветное, совершенно не возможное при таком тексте ощущение не просто своей правоты, но ХРИСТИАНСКОЙ ПРАВОТЫ, почти ПРАВЕДНОСТИ.

Уже упоминавшийся мной К.Раш пишет насквозь языческую статью об армии «Литургия верных» («Лит. Россия» № 34 /1438/), поминутно приплетая христианство, группа «заединщиков» выпускает книгу «За алтари и очаги», не понимая, что это стопроцентно нехристианский лозунг, - примеры можно множить и множить – и при этом такая детски наивная уверенность в том, что они есть НЕСОМНЕННО ХРИСТИАНСКАЯ половина диалога, просто потому, что они РУССКИЕ. Знаете, есть анекдот. «Идут двое русских, в дым пьяные. Навстречу им три еврея – трезвые. Один русский говорит другому: давай им морды набьём! Второй русский говорит: ты подожди… видишь, их трое, а нас двое. К тому же они трезвые, а мы на ногах еле держимся… А как они нам морду набьют? Первый – удивлённо: а нам-то за что?»

Понимаете, западники когда-то говорили русскому человеку: ты малограмотный, тебе нужно учиться. У нации был, что ли, стимул… А славянофилы сказали ему: это у тебя нужно учиться. А Достоевский ему сказал, что вся полнота христианской веры у него уже в кармане. А сегодняшний русофил (да и западник тоже) говорит ему, что у него чуть ли не величайшая в мире культура. Какой же тут стимул учиться? Да и у кого? Да и чему? Я думаю, что все эти разновидности СЕБЯфильства уже серьёзно затормозили нравственное развитие русского человека – и на христианизацию нации и государства (единственный шанс для России выжить в своих границах) уже просто не хватит исторического времени. Это историческое время нацией упущено.

ВОПРОС: Что Вы хотите сказать – что Советский Союз распадётся? Или распадётся сама Россия?

ОТВЕТ: Советское государство или Российская Империя – кому как угодно – распадётся несомненно. Союзные республики обязательно из неё выйдут. Я вижу, что сегодня многие русские демократы не понимают национальной ситуации. Идея, что от богатой России республики не побежали бы – есть полная чушь. Прибалтика побежала бы и от богатой, другими были бы только нюансы. В каждом народе есть то, что мы называем национальным сознанием, национальным духом. Так же, как и индивидуумам, им присущ инстинкт самосохранения. Литовцы готовы голодать, но отдельно. Главное, что они понимают, что европейского христианского государства вместе с Россией не построить. Россия христианской Прибалтике ПО ДУХУ, ДУХОВНО чужда – вот откуда её «сепаратизм» С самой Россией дело сложнее. Представьте себе семью из двух человек, которые не доверяют друг другу, подозревают друг друга. Которые – главное – не любят и не понимают друг друга. Такая семья будет существовать в состоянии непрекращающейся войны (если развод запрещён) Альтернативный вариант – эти двое разводятся, образуя две отдельные семьи. Иначе говоря, я думаю, что в обозримом будущем на территории нынешней России будет не одно, а минимум два русских государства. Одно – ориентированное на христианскую Европу и её ценности, а другое – национальное – националистическое, ориентированное на так называемые ценности национальной старины. Вот оттуда – со сторожевой вышки на их границе – будет отчётливо видно, почему не срабатывали призывы к консолидации русской интеллигенции.

ВОПРОС: Так, по-вашему раскол России уже близок.

ОТВЕТ: Не хочу гадать. Я чувствую себя историком, а не пророком. Для меня ясно, что эта страна взорвётся изнутри, потому что она РЕЛИГИОЗНО, ДУХОВНО НЕ ОБЕСПЕЧЕНА, НЕ ЗАРЯЖЕНА, что ли, должным образом. Языческое государство может существовать сегодня только в состоянии полной изоляции. Контактируя с динамичным миром, это государство отстаёт, а пытаясь догнать вперёд ушедших, усиливает внутреннюю напряжённость. Это, конечно, схема. Реальность же куда сложней и запутанней. Скажем, сегодняшние «демократы – западники» не свободны от черт своих оппонентов. И всё происходящее происходит на фоне всеобщего прямого, равного и далеко не тайного неуважения друг к другу, проистекающего от органического русского порока – религиозного, несомненно, порока – неуважения к себе. Русский человек не уважает никого (в том числе и себя) не потому, что кто-то (или он сам) плох, а потому что он – за редчайшим исключением – не знает этого чувства. Уважение к другому: «Ты – подобие Божие, и это я в тебе уважаю» возможно только и только на основе уважения к себе: «Я уважаю в себе Божье подобие» Этого чувства у русского человека, как правило, нет. Всем этим я хочу сказать, что современное правовое демократическое, то есть, основанное на чувствах самоуважения, личной ответственности (моральной и социальной) государство невозможно построить, не имея этих самых оснований. А их отсутствие, на мой взгляд, очевидно.

ВОПРОС: Все эти основы, которые Вы перечислили – это и есть христианские ценности… Но ведь всем заметно сейчас оживление деятельности Русской Православной Церкви, широко участвующей в процессе национального возрождения. Вы считаете, что её деятельность бесперспективна?

ОТВЕТ: Я думаю, что если бы даже РПЦ серьёзно занялась делом христианского воспитания русского народа, делом, которым она веками пренебрегала, она бы всё равно не успела ничего сделать, ибо, как я уже говорил, историческое время упущено. Но у меня сложилось впечатление, что РПЦ и не собирается этим делом заниматься. Мне кажется, что максимум её желаний состоит в том, чтобы вернуть себя в то состояние, в котором она была до Октябрьской революции. Национальное возрождение огромным количеством людей понимается именно так. Мне почти не встречались люди, понимающие, что дореволюционное развитие России – её политической и религиозной культуры – как раз и породили русскую революцию со всеми её по большей части малосимпатичными последствиями. Большинство людей считает, что нужно просто вернуться назад – к дореволюционной, очень приукрашиваемой ими, жизни. Сегодня многие, слишком многие думают, что время Советской власти – это какой-то болезненный вывих русской истории. Наверное, во времена Реставрации многие англичане так же воспринимали революцию Кромвеля. Но мы сегодня, издалека, видим, что эта революция, это сложное время – такой же естественный период английской истории, как война Алой и Белой роз или войны с Наполеоном. Тем, кто это понимает, понятно и то, что русской духовности следует искать не возрождения, а настоящего христианского рождения.

ВОПРОС: Итак, что же получается – что Россия погибла? Не знаю, как Вам, но мне было бы очень горько в это поверить.

ОТВЕТ: В Библии есть очень мудрая книга Экклезиаста. Мы живём в жизни, как-то забывая о том, что мы одновременно живём и в Истории и в Вечности. Для нас Россия – это место, где мы живём, а не историческое понятие. Похожим образом, наверное, жили люди и в Римской Империи и в Империи Александра Македонского. Но всё, что имеет начало, имеет и конец. Я уверен, что и Римская и Австро-венгерская Империи погибли не потому, что в парламенте одной и сенате другой не нашлось умных политиков. Они погибли или, лучше, скончались, потому что окончился отмеренный им Историей срок. Ну, и что же произошло? Мы видим рыдающих от горя жителей маленькой, но процветающей Австрии? – Нет! А поляки спокойно и без судорог читают своих писателей, творивших во времена Жечи Посполитой «от можа до можа» Наверное, распад Российской Империи будет трудно пережить только людям имперского сознания. Я думаю, что самое главное, что должен сохранять и оберегать человек, это его вечная душа, вручённая Богом лично ему, ему – а не какому бы то ни было человеческому сообществу. А что касается гибели Империи, то на это, мне кажется, надо смотреть легче. Смысл Истории, по-моему, состоит в жизни, развитии, вообще движении человеческой Культуры, понимаемой в самом широком смысле слова. А государства и страны есть лишь обстоятельства места (и иногда времени) этого движения.

ВОПРОС: А применительно к данному случаю – что, по-вашему, в такой ситуации делают язычники?

ОТВЕТ: Насколько я понимаю, язычники в подобных ситуациях разбивают старых богов и воздвигают новых (которые сплошь и рядом оказываются ранее разбитыми старыми) Сейчас в России, кажется, происходит нечто именно в этом роде…  

Ленинград, октябрь 1990 г.